ПОБЕДИТЕЛИ

Есть у нашего народа праздники, содержание которых трудно вместить в обычные понятия. К таким относится и ДЕНЬ ПОБЕДЫ.
Это не только радость и веселье, это не только торжество и высокое счастье, а и нечто более масштабное и глубокое, затрагивающее умы и сердца всех без исключения людей.
Нет семьи в нашей стране, которую бы не коснулась война своими огненными крыльями. Раны, нанесенные ею, болят до сих пор – у ветеранов, выстоявших в кровопролитных боях, у вдов потерявших мужей, у детей, оставшихся сиротами, у всей страны нашей, за честь и свободу которой отдали свои жизни более20 миллионов наших граждан.
22 июня 1941 года на Советский Союз напали самые мрачные силы, самые злобные орды фашистов. На Гитлера работала экономика многих стран Европы. Но советские люди выстояли, потому что они защищали свою страну, свой дом.
Земля горела под ногами врага. Каждая пядь советской земли защищалась с невиданной стойкостью. Мир никогда не забудет героизма защитников Бреста и Минска, Ленинграда и Москвы, Киева и Сталинграда, Севастополя и Одессы, блистательных побед нашей армии под Курском и на Днепре, грандиозной Берлинской операции.
Наша армия, наш народ не только изгнали захватчиков со своей земли, но и выполнили интернациональный долг – освободили страны Европы от коричневой чумы фашизма.
Более 20 миллионов жизней советских людей унесла война. Это невосполнимая потеря. И мы никогда их не забудем. Герои войны в наших сердцах, наших делах. Возводятся памятники и монументы, их именами названы улицы и площади.
Наш город тому подтверждение. Более тридцати улиц носят имя видных деятелей государства и воинов, пять братских могил и 13 мемориалов являются свидетелями тех грозных событий.
Рубежане помнят воинов, освободивших наш город от фашистов, помнят и жителей города, ушедших на фронт и завоевавших нам мирную жизнь.
Более 300 фронтовиков работали в учреждениях образования после окончания Великой Отечественной войны. А сколько их ушло на фронт, сколько погибло? Никто до сих пор точно не знает.
Нам достоверно известны имена некоторых учителей, погибших на фронтах Великой Отечественной войны:
1. Педе Ю.М. – учитель химии СШ № 1.
2. Сопильниченко – учитель истории СШ № 1.
3. Крупко П.И. – директор СШ № 1.
4. Гусев А.И. – директор СШ № 1.
5. Любарский И.В. – директор СШ № 2.
6. Кравцов И.Ю. – учитель украинского языка и литературы СШ № 4.
7. Фотченко М.С. – учитель физкультуры СШ № 3.
Об этом учителе (Фотченко М.С.) слагались легенды в довоенном городе, но особенно в период Великой Отечественной войны. Воспоминания очевидцев о его мирных и военных подвигах сохранились до настоящих дней. Вот некоторые из них.

Молодые рубежане перед войной хорошо знали его по комсомолу, по спорту, по общественной жизни. Для нас, ребят, он всегда был примером силы, ловкости, мужества, смелости. И ворошиловский стрелок, и альпинист, и на мотоцикле гонял как мастер. Удивительно жизнерадостный был человек – жил нараспашку для всех.

Я работал в то время в городском комитете по физкультуре и спорту. Мы все восхищались Михаилом Фотченко, его трудолюбием, умением сплотить людей, особенно юношей. Это был компанейский парень, хороший товарищ. Он был членом сборной команды города по футболу, хоккею, хорошо играл в волейбол. Одним из первых в Рубежном закончил всесоюзные курсы по мотоциклетному спорту, не раз включался в областную команду по альпинизму.

Михаил Семенович - наш учитель физкультуры. По возрасту он не намного был старше нас, поэтому как-то быстро сходился с ребятами, завоевывал наши сердца, стал нашим вожаком. Он весь был в духе того времени – сам настойчиво готовился к суровым испытаниям войны и нас заражал этим стремлением - быть ловкими и сильными. Поэтому мы любили его. Я не помню его одного – он всегда был окружен ребятами.

Спорт любил самозабвенно. Его настойчивости можно было позавидовать. Я не успевала запоминать его спортивные достижения, значки, разряды. Никогда не сидел дома – то у него соревнования, то тренировки, то альпинистский поход на Эльбрус, то субботник по строительству стадиона «Химик», то собрание – он был секретарем комсомольской организации школы.
Он вносил в семью атмосферу веселости, устремленности и готовности к действию. Мы понимали и любили друг друга. Он был заботливым мужем, любящим отцом – дочь не слезала с его коленей, когда он был дома. Мы с дочерью, а потом и с сыном «путешествовали» за Михаилом от одной воинской части к другой. Он и в армии был непоседой. Мне кажется, что и война застала его где-то на бегу. Он так и ушел в бой своей быстрой походкой. О нем помнили и его боевые товарищи. 1943 год знаменит прежде всего огненной Курской дугой. Здесь сражался и Михаил Фотченко. Здесь впервые встретил его автор книги «Пылающие берега» генерал П.А.Теремов и написал о нем: «Что касается Фотченко… Этот талантливый офицер был больше чем начальник оперативного отдела дивизии. Натуру его можно выразить словами: «Место майора там, где очень трудно». Глядя на его волевое лицо, я думал, что он вполне может справиться с обязанностями командира полка. В этот период, то есть весной сорок четвертого года, меня более всего тревожила судьба 444-го полка. После смерти Е.Д. Гасана командование полка принял майор Фотченко. Он вошел в полк, как в родную семью, тут его знали, ветераны не раз видели его в боях, он был другом Гасана. В течение полутора месяцев Фотченко успешно вел полк и отличился на Днепре. Я любил Фотченко. Но на войне любовь часто оборачивается жестокой своей стороной. Проходит время, и того, кто тебе дороже всех, ты сам посылаешь навстречу смерти. 23 февраля, в День Советской Армии, его не стало. Родина высоко оценила ратные подвиги Михаила Семеновича Фотченко, наградила орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны І степени. Ушел на войну рядовым, погиб командиром полка. За будущее своего народа он отдал самое дорогое для человека – жизнь».

Гвардии старший лейтенант Николай Николаевич Лазутин – учитель по профессии.

Он не работал в школах нашего города, но боролся за его освобождение. Он отдал свою жизнь за Победу, за детей. Он вечен в памяти благодарных рубежан, его именем названа одна из улиц города.
Вот что писали о нем в городской газете «Ленинский призыв».
Сбив боевое охранение противника, наши войска двинулись вперед. Ползком, короткими перебежками бойцы достигли западной окраины села Привольного. Начинался крутой подъем.
На гребне окопались основные силы немцев. Тысячи стволов глядели вниз. Только возобновилось движение, как высота ответила ураганным огнем. Над головами наступающих завьюжила жженая земля, смешанная с железом. Но люди упорно пробиваОни густо стеной двигались из-за гребня. Бронированные чудовища изрыгали огонь в упор. Наших стрелков становилось все меньше и меньше. Их ряды дрогнули, подались назад. Фашисты ринулись вниз, в контратаку.
И в это время со стороны Рубежного ударила «катюша». Ее искрометные снаряды, прочертив небо, стали рваться в гуще немцев. Свист смертоносных осколков смешивался с воплем врагов. Они отхлынули.
- Молодцы гвардейцы! Здорово накрыли фрицев, - восхищались защитники правобережного плацдарма на Донце.
А те, кому адресовались похвалы, уже переезжали на новую огневую позицию. Натужно, будто жалуясь на свою усталость, стонали моторы тупорылых грузовиков. Быстро вращались в песке горячие колеса. Но машины двигались медленно. Их подталкивали крепкие руки бойцов.
Прибыв на место, гвардейцы быстро подготовили огневую позицию. Выстроились на поляне. Вдоль шеренги прошел стройный, подтянутый офицер. Он заговорил чуть приглушенным, сильным голосом. Объяснял обстановку, изредка поглядывая на сосновые побеги, усеянные красноватыми шишечками и светло-зелеными пылинками. Затем спросил:
- Задача ясна?
- Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант, дружно ответили подчиненные.
Командир Николай Лазутин спустился в щель, где стоял телефон. Облокотился на бруствер, припудренный золотой пыльцой сосны. Над головой тихо шумели деревья. Из глубины рощи плыла задушевная украинская песня:
За Сибіром сонце сходить,
Хлопці, не зівайте...
Упоминание о далекой Сибири всколыхнуло душу. Перед мысленным взором встал возвышенный вал Барабинской степи. На его макушке чернеют бревенчатые избы. В центре виднеется ярко окрашенная железнодорожная станция Каргат.
…В тот памятный год она приобрела огромную притягательную силу. Люди с любопытством глазели на проходившие эшелоны. Они мчались на восток. На бортах пламенные призывы: «Даешь Кузнецк!». Было видно, как страна совершает рывок вперед. И каждый боялся отстать.
Не дождавшись полных шестнадцати лет, Николай отправился на восток.
На стройке организовался филиал библиотеки. Туда и послали Николая.
- Ты грамотный, тебе и книги в руки, - напутствовали в отделе кадров.
Николай Лазутин с готовностью выполнял поручения и просьбы рабочих. Книга прочно входила в быт. Она несла знания, являлась учителем жизни, помогала создавать могучий форпост индустрии в Сибири. И в том, что среди глухомани вырос гигант металлургии, а затем город Сталинск, есть частица усилий и Николая. Недаром строители поручились за него при вступлении в комсомол.
В 1931 году по Турксибу пошли поезда. В Н. Лазутине снова заговорила романтика. Он отправился покорять Голодную степь.
Работая, окончил четвертый курс вечернего рабфака при Средне – азиатском финансово-экономическом институте и курсы преподавателей истории при Ташкентском пединституте.
Но дальнейшее пребывание в Средней Азии прервала болезнь. По совету врачей Николай возвратился в Сибирь. Посвятил себя педагогической работе. Позднее возглавил Цугольско-Дацанскую среднюю школу в Бурят-Монгольской АССР. Полюбил холмы, залитые малиновым светом багульника, и красавец Онон с его черемуховыми рощами.
Летом 1939 года японские империалисты вторглись в Монгольскую республику. Николай близко к сердцу принял это событие. Сдал школьные дела своему заместителю и поспешил на сборный пункт. В штабе части получил ответственное задание – наладить артиллерийскую разведку. И вот он на горе Баин-Цаган. Притаился в «лисьей норе». Кругом рвутся японские снаряды, а тут и глазом моргнуть нельзя – перед ним стереотруба. Отрывается он только затем, чтобы нанести на карту огневые точки противника.
Когда расположение целей было составлено, началась артиллерийская подготовка. То был смертельный прицельный огонь. За несколько минут огневые точки самураев погасли. Над степью грянуло победное «ура». Советско-монгольские войска двинулись в атаку.
В огне боев Николай получил окончательную закалку. Его приняли кандидатом в члены партии.
Выполнив свой патриотический долг, Н. Лазутин продолжал воспитывать юных степняков. Делал это честно и добросовестно. Доказательством тому явилось избрание его депутатом местного Совета.
В свободное время упорно работал над собой. Занимался на третьем курсе Иркутского педагогического института. Но доучиться не удалось. С запада потянуло гарью. До Агинской степи докатились отзвуки войны. Этого было достаточно, чтобы коммунист Лазутин стал добровольцем Советской Армии. Его послали в офицерскую школу. Курсанты жадно впитывали опыт фронтовиков. Пример показывал секретарь партбюро Николай Лазутин. Он был круглым отличником.
Выпуск совпал с наступлением решительного перелома в Сталинградской битве. Боясь «опоздать» на войну, Лазутин на второй же день отбыл к месту назначения.
Вот и знаменитый Калач. Здесь соединились Юго-Западный, Донской и Сталинградский фронты. Отсюда покатилась могучая волна нашего наступления. Она увлекла с собой и молодого офицера. Его сразу окружило множество забот. Новые вопросы возникали каждый день, каждый час. Приходилось доучиваться на ходу. Много давало общение с бывалыми солдатами. Помогали широта интересов, разносторонние знания, полученные в мирные дни, и большой кругозор.
Вскоре Лазутин командовал так уверенно, твердо и четко, будто минометным делом занимался с юности. Его батарея наносила в рядах противника сильнейший материальный ущерб и нравственное потрясение.
Вот и сейчас металлические рельсы установок из Рубежного грозно нацелены в сторону фашистских укреплений. Каждое мгновение «катюши» готовы ударить смертоносным огнем.
В это время тонко пискнул зуммер. Лицо старшего лейтенанта приняло напряженно-внимательное выражение. Он взял трубку телефона и четко ответил: «Есть, поддать огоньку!».
Отстрелявшись, установки переезжали на новую позицию. И снова буксование в сыпучих песках. Вокруг движущихся расчетов запрыгали огненные фонтаны разрывов. Раскаленный осколок мины впился в грудь комбата. Он упал на руки бойцов. Ранение оказалось смертельным.
Это было 12 мая 1943 года.
Мужественного сибиряка хоронили в парке нашего города. Скорбно шумели деревья. Печально рыдал полковой оркестр. Его аккорды подхватили пушки и гвардейские минометы. На вражеские головы обрушились тонны металла.
«Тело похоронено под звуки мощного артиллерийского залпа, от которого фашисты не досчитались многих своих вояк», - сообщил заместитель командира по политчасти Дейнеко жене погибшего – Антонине Андреевне. Письмо заканчивалось советом: стойко пережить тяжелую утрату, воспитать дочку и вместе с ней гордиться человеком, который «считал своим долгом быть там, где требовала обстановка, и личным примером увлекал подчиненных на истребление немецко-фашистских захватчиков».
Дочь героя – Людмила – не осталась сиротой. Ей помогли окончить школу и поступить в институт. Но не только в этом торжествует дело, за которое отдал жизнь Николай Николаевич.
Годы неумолимо отдаляют нас от огненных лет Великой Отечественной войны. Все меньше остается участников и свидетелей тех драматических событий. Среди них были свидетели начала войны на западной границе СССР.